Беседы Георгия Гурджиева с учениками.

Париж 1941-1944

Встреча седьмая  (22 июля 1943 г.)

[Чтение глав из Первой серии про Ашиату Шиемаша – ужин – беседа после ужина]

Участница встречи:
Гурджиев: Гурджиев, можно задать вопрос?
Гурджиев:Я уже давно как господин Гурджиев. О чем вы хотели спросить?

Участница:
С начала работы я узнала много нового, но ничего не смогла применить практически. Я много раз пыталась, но безрезультатно, не получила реального результата, который удовлетворил бы меня. И вот сейчас, во время моего отпуска, я хотела бы попробовать нечто, какую-то главную вещь, на которую могла бы «нацепить» всю мою работу.
Гурджиев: Вы ожидаете результатов и ничего не предпринимаете. Чего вы хотите? И есть ли у вас средства? [Обращается ко всем] Она говорит, что работает и что она ничего не делает.
Участница:
Я хотела бы кое-что узнать. Для меня необходимо достигнуть определенных результатов в работе. Например, в самовспоминании, отрицательных условиях, отождествлении; во все  этом у меня нет результатов. Я пыталась делать все сразу. Теперь я хочу работать только над одним.
Гурджиев: Если вы уезжаете в отпуск, для вас это важный вопрос. Я понял это. Я жалею вот о чем: в вас есть незнакомый мне аспект. Пять аспектов я знаю, двух не знаю.
[Мадам де Зальцманн обращается к Гурджиеву по-русски]
Гурджиев: Вы уезжаете надолго?
Участница:
На пять недель.
Гурджиев: Тогда у вас много времени. Я хочу дать вам очень оригинальное упражнение. Многих присутствующих оно удивит. Я собираюсь дать вам задание. Когда вы выполните его, мы побеседуем. Это дело очень большое, его невозможно исполнить за четыре – пять недель. Нужно четыре – пять месяцев, а возможно и больше. Только я могу разъяснить его. Очень необычная задача. Уверен, если вы выполните ее, то получите желаемое. Вы заслужите, вы будете иметь все права на плоды этого задания. Но эта сложная вещь не может быть выполнена быстро. В течение отпуска делайте подготовительную работу. «Я есть», это вы знаете. А теперь подумайте над предметом этого упражнения.
[Гурджиев разъясняет суть упражнения]
Участница:
Как часто нужно его делать? Я имею в виду сколько раз в день?
Гурджиев: Все время, если сможете. Но вы не сумеете, вы забудете. Делайте его два – три раза в сутки. Когда просыпаетесь, когда отходите ко сну и в середине дня, между обедом и ужином. Установите три перода для упражнения. Если между ними вы вспомните о нем, даже автоматически, – делайте еще. В этом нет вреда. Для вас оно должно стать всем – выше Бога, важнее всех людей. Ничего больше не делайте. Не меняйте ничего, не мудрствуйте, не философствуйте. Делайте это упражнение как служебную обязанность, как долг, будто вам заплатят за его выполнение. Когда вернетесь, я поговорю с вами и расскажу, что делать потом. Никто не удивился?
[Долгая пауза]
Участник: Можно задать вопрос? Меня длительное время занимает одна вещь… Как мужчина должен вести себя по отношению к женщине, чтобы быть ее господином и давать ей счастье? Чтобы быть настоящим хозяином ситуации?
Гурджиев: Ваш вопрос в том, каковы необходимые действия.  Прежде всего вы должны быть мужчиной внутри себя. Мужчина должен быть мужчиной. Ваш вопрос оригинален и важен для любого. Мужчина может требовать от своей жены всего, но только если он поистине мужчина. Если он существо среднего пола, это невозможно. Это, кстати, отражено во всех языках: есть два типа проституток – проститутки в юбках и проститутки в брюках. Тот, что в брюках – существо среднего пола, ни мужчина, ни женщина.
Будь то его мать, его жена или сестра – женщина должна поступать по слову мужчины. Женщины не зависят от себя самих. Если вы не настоящий мужчина, то вы проститутка и при этом стремитесь указывать женщине, что ей делать. Вы получеловек.
[Снова повисает молчание]
Участник:  Сэр, я испытываю великую трудность, пытаясь объяснить, выразить идеи и чувства как здесь, так и наедине с близкими. Для меня это очень важно. Как раскрепостить себя для этого?
Гурджиев: Необходимо быть беспристрастным. Это совет только для вас. (Если я говорю что-то только одному человеку, прочие не должны следовать этим советам). Вы есть вы. Вы хотите работать, хотите обрести «Я», реальное «Я». Ваша цель – «Я есть», независимое «Я есть». Если вы все еще не обрели этого, вы пытаетесь вообразить, что уже обрели. Тот, у кого есть реальное «Я», беспристрастен ко всему внешнему. Он непредвзято относится ко всем. К примеру, вот этот человек (смотрит на другого ученика) … сошел с ума, он безумен. Так пожелала Природа – или Отец, Праотец – он безумен. Однако я не сержусь из-за его безумия. Я смотрю на него как на безумца, испытываю сострадание. Вот что называется высокой степенью беспристрастия. Вы [обращается к еще одному ученику] смотрите на его поведение в таком ключе: каковы же проявления безумия? Есть разные качества. Например, некто безумный  может курить вот так [Гурджиев вкладывает горящий кончик сигареты в рот], а нормальный человек никогда так не сделает. Но я не гневаюсь, я жалею его.
Участник:  Есть два вида жалости. Бывает высокомерная жалость.
Гурджиев: Вы – вы имеете такой вид жалости, но я не имею. Либо у меня есть жалость, либо у меня ее нет. Или он безумец, или наглец.  Если он безумен, я жалею его. Если он наглец, я делаю так (дует) и сношу его фасад – если он в пределах моей досягаемости – но это если он здоров и распущен. Если он действительно безумен, я потакаю всем его желаниям. Если я вижу, что он наглец и рядом нет полиции – он меня не скоро забудет, потеряв три–четыре зуба. Но жалость необходима. У всякого есть жалость.
Если рассмотреть детали, вы увидите, что часть [распущенности] приходит из наследственности, вторая из воспитания, которое вас портит, и третья часть происходит от грехов вашей молодости.
Эти качества – приходящее из наследственности – я прощаю, второе – прощаю наполовину, а к третьему я беспощаден.
Я объясняю вам субъективные вещи. Но если вы будете применять их к своей жизни, вы никогда не обманетесь. Первая часть приходит из наследственности, вторая – из воспитания, третья – из вашего поведения в юности.
Участник:  Работа по открытию двух миров открыла мне и две разновидности времени. Первое – время тела, в котором мы живем, время беспокойства и страха. И второе – время вспоминания, в котором нет ни беспокойства, ни страдания. Каждый содержит в себе взрывчатую силу, в которой, в малой части которой может содержаться вторая сила, она богаче, чем десять лет телесной жизни – этого сна. Во время работы нет страха потерять время. В моем обычном сотоянии я страшусь зря потратить время. Я хочу знать, что же такое время.
[Мадам де Зальцманн переводит Гурджиеву смысл вопроса]
Гурджиев: Достаточно. Она перевела мне не все, но вполне достаточно для ответа.
Вы заметили, что для вас есть два разных времени и два разных состояния – обычное состояние, обычное течение жизни и состояние, в котором вы вспоминаете себя. Они производят два разных времени – обычное ваше времяпрепровождение и другое время, когда вы приходите на улицу де Колонель Ренар. Это второе время вы используете для понимания и приобретения. Тогда если страх приходит к вам в это второе время, иными словами, если вы испугаетесь рано или поздно, что зря тратите время, – измеряйте время состоянием «Я есть», потому что в это время есть бытие, есть Я. Когда ваш ум говорит «Я есть», это должно ощущаться всем вашим существом, выражаться во всех движениях. Тогда, и немедленно, вы ощутите перемену.  Космическое время будет течь так, как вам нужно. Вы есть вы. Даже законы космоса подчиняются единому существу, пусть такому маленькому.
Участник:  Разве хорошо ощущать такую разницу между двумя видами времени?
Гурджиев: Они действительно разные. Это поможет вам делать то, что вы не могли делать в прошлом. Если у вас «болезнь завтрашнего дня», это вам не поможет. Но вы ведь разобрались в этой болезни. Советую вам всеми способами ощущать время «Я есть» вместе с состоянием «Я есть» не только теоретически, когда вы вспоминаете себя, но концентрируясь на всем вашем присутствии.
Да, вы задали действительно хороший вопрос. Человек, не понимающий разницы, не способен определить, в каком времени он живет. Для понимающего это служит фактором напоминания – обычное время и то, что течет на улице де Колонель Ренар, дом 6.
Вы поняли? Вы поняли то, что я вам говорил? Так делайте это. Потом придут вопросы, на которые я детально отвечу. Думайте о пребывании в двух временах, времени работы и времени обычного человека.
Участник:  Может ли это быть предвидением работы, если я вспоминаю свое детство?
Гурджиев: Уточните ваше состояние – находитесь ли вы в состоянии «Я есть» или нет. Вот мера суждения. Когда вы помните себя – это одно качество. Когда вы себя не помните – другое. Для этого не нужен специальный аппарат – возможно, вам знаком вкус «Я есть» – качество переживания, которым вы обладаете.
Участник:  Может быть, это слишком теоретично, но я в настоящее время нуждаюсь в теоретизировании. Моя голова хочет этого.
Гурджиев: Попросите мадам де Зальцманн, чтобы она дала вам прочитать специальную главу о времени. Трудно объяснить это вкратце. Время течет пропорционально вашим ассоциациям, количеству проплывающих ассоциаций. Если вы помните себя, время течет медленно. Пока «Я есть», проходит три часа, но они показались мне пятью минутами. В другом случае все наоборот. Я жду блондинку пять минут и думаю, что прошло уже три часа. Я назначил свидание в кафе… я ни на что не обращаю внимания, и мне кажется, что за пять минут прошло три часа. Когда «Я есть», новое время, объективное время бежит быстро. Вчера у вас было некое количество субъективного времени. Сегодня оно также субъективно, но другого качества. Это то, что вы должны заслужить и выиграть. Если вы не сделаете этого, то останетесь таким же, как вчера.
Участник:  Именно это я хотел узнать.
[Пауза]
Участник:  Можно спросить? Я думаю, что для достижения знания человек должен быть способным обмануть самого себя, а я часто не осмеливаюсь обманывать себя и запираюсь в комнате. Хотел узнать, как можно обрести смелость, чтобы ошибаться и таким образом двигаться к знанию.
Гурджиев: Это не такое сложное дело. К примеру, если вы знаете, что являетесь нулем, если вы поняли, что вы дерьмо и ничтожество, если вы не хотите быть дерьмом и это ваш отправной пункт на пути к знанию – тогда вы должны рискнуть – «все или ничего». Если вы однажды уже поняли это, что вы можете быть чем-то другим, тогда вы ничем не рискуете. Чего вам бояться? Вам нечего терять. Не жалейте себя. По мне, дерьмо очень дешево стоит, люди даже приплачивают, чтобы его убирали прочь.
А теперь, дорогой мой гость, поговорим серьезно: вы поняли мой ответ? Вы удовлетворены моим ответом на ваш первый вопрос? Тогда возьмите чековую книжку и запишите на обложке, именно снаружи, чтобы это служило вам напоминанием – как посмотрите, так и  вспомните. Внутри это будет бесполезно. Но когда окончится война, я посоветую вам посмотреть, сколько прибавилось на обложке, и записать сумму внутри. Есть космический закон – объективный закон, говорящий, что каждое удовлетворение будет оплачено неудовлетворением. И каждое неудовлетворение человек рано или поздно должен оплатить удовлетворением. Что посеешь, то и пожнешь. Человек пишет на чековой книжке, чтобы напоминать себе. Есть прямая связь между чековой книжкой и такими вопросами. Книги, блокноты, их теряют и путают. А вот это не спутаешь. Когда нечто произойдет, вы сможете отсчитать мне два, три, четыре ноля. Это зависит от вас. Это практика, это жизнь.
[К другому ученику]
Мне жаль, что вы не замечаете удовлетворения. Однажды я устрою вам неудовлетворение.
[К другому ученику]
Вы поняли, почему я так часто вспоминаю чековую книжку? Почему – сознательно ли, бессознательно – я знаю, когда следует напомнить о чековой книжке?