Беседы Георгия Гурджиева с учениками.

Париж 1941-1944

Беседа пятая (29 апреля 1943 г)

Участник беседы:
Вы предлагали мне читать, собирать информацию… но с чего начать? Должен ли  я сначала работать над чем-то одним, потом – над другим
Гурджиев: Важно собирать душу вещей, дух, а не форму. Забудьте слова и детали; они ничего не значат; но собирайте в себе сущность, то, что лежит позади. Вот это вы должны скапливать в себе. Вот это, откладываясь в вас, мало-помалу начнет создавать субъективное понимание, которое будет воистину вашим собственным.
[К другому ученику] Например, во всем вами сейчас записываемом, во всех словах нет ничего полезного, нет ни малейшей ценности. Может быть, единственный маленький проблеск бриллианта в том, что вы должны искать, собирать и накапливать внутри себя.
Участник:  Я не знаю, что самое важное в работе над собой, во что мне вложить усилия.
Гурджиев: Раз вы ходите сюда, вы должны были не раз слышать: нам нужно приобрести «Я». В настоящее время внутри вас все меняется, все в состоянии нестабильности, непрочности. Вы повозка, пассажиры которой часто меняются. Вам нужно приобрести неизменное «Я». Вот самое важное дело, к которому следует приложить все усилия.
Участник: Познакомившись с вами, я испытал много переживаний. Сейчас я ненавижу эти переживания. Я хотел бы испытать одно истинное переживание. Я говорю так, потому что чувствую, что приблизился к нему.
Гурджиев: Сейчас я должен признать, что вы становитесь мне товарищем. До сих пор внутренне я был равнодушен к вам. Внешне я вел себя так и эдак,  внутренне же был безразличен. Во-первых, станьте моим «товарищем», и позже, много позже, сможете стать мне «братом». Сейчас я говорю «товарищ», но не «брат».
Участник:  Несколько дней назад, вспоминая себя, чтобы принять важное для меня решение, я внезапно ощутил нереальность своей жизни и в то же самое время нереальность моих «лучших мгновений». Я по-прежнему чувствовал, что мне удалось получить [от жизни] вот это и вот то, но одновременно сознавал, что все это посредственные вещи.
Тогда же я обнаружил, что время больше не существует для моей памяти, события детства были равны событиям более позднего времени. И я вновь испытал то же ощущение.
Гурджиев: Внутренне вы выросли, но развитое вами слишком слабо. Нужно питать это с помощью и внешних, и внутренних веществ. У вас есть внутренний материал, вещество информации. В зависимости от того, стало ли формирующееся в вас нечто «тяжелее» или «легче», оно входит и выходит из вас, оно поднимается или оседает в соответствии со своим весом.
Может быть, только тот может назваться настоящим моим учеником, кто, говоря «я есть», ощущает отзвук всегда в одном и том же месте внутри себя – тот, кто чувствует себя в эти моменты неизменным.
Участник:  Я хотел бы знать: то, что я иногда чувствую во время работы, эта любовь, которую я хотел бы сделать сутью сути моей, и которая приходит, как мне кажется, не от работы и не в результате моих усилий… должен ли я отбросить её, не верить в эти чувства и продолжать двигаться строго по предписанному Гурджиев: Гурджиевым методу работы?
Гурджиев:Да, вы должны делать то, что я говорил вам, и ничего больше. Вы еще не прибыли в то место, в котором сможете прислушиваться к таким вещам. Все это лишь искушения на вашем пути. Отбрасывайте их и точно исполняйте работу.
Участник:  Я чувствую, что должен вовлечь в свою работу, в свою задачу одного близкого мне человека… но трудность в том, что, как мне кажется, его слабости близки к моим, и его слабость будет усиливать мою, и наоборот. Не знаю, как мне защищаться от этого и какой линии держаться.
Гурджиев: Вы не должны обращать внимания на внешнее. Это внешнее. Знайте только свое задание и внутренне исполняйте его. Другой, сознателен он или нет, должен играть свою роль, действует в соответствии со своим характером. Вы не знаете его, вы не знаете, каков он, будь это хоть Моисей, хоть обычный человек.
И это не важно. Что важно – так это внутренняя задача.