Беседы Георгия Гурджиева с учениками.

Париж 1941-1944

Беседа 22 (28 января 1944 г)

Др. Абулькер: Вы советовали мне сделать недельный перерыв в работе. Этот перерыв показал мне, что я работаю достаточно чтобы чувствовать удовлетворение и подчинять негативные эмоции. Когда я не работаю, чувствую раскаяние, меня полностью захватывают негативные эмоции. Например, я постоянно ощущаю, что другие мне завидуют.  

Гурджиев: Это не ваша вина. Это вина ваших родителей. Мы разрушим этот порок воспитания.

Ланктен: Я заметил, что пока работаю, за это самое время грубые желания и стремления, некоторая жажда низких вещей стали сильнее и занимают большее место, чем раньше.

Гурджиев: В этой комнате 12 человек. Если вы захотите привести еще двух, придется выгнать вон двух присутствующих. То же самое в вас. Нужно подготовить помещение и для этого нужно убрать вон то, что его занимает. Если кто-то желает выйти, когда кто-то желает войти, они остановят друг друга в дверях, это неизбежно. Может быть, у вас та же ситуация. В нашей работе не может быть компромиссов. Мало-помалу вы очищаете помещение. Одни входят, другие выходят.

Лекакс: Месье Гурджиев…

Гурджиев: Я уже давно как Гурджиев.

Лекакс: На этой неделе ко мне пришло, совершенно независимо от работы и упражнений, некоторое самоощущение, которого я до сих пор не испытывал, оно заставляет меня побывать в такой части себя, в какой я раньше не был. Это чувство отвлекает меня, потому что не знаю, что с ним делать; я не хочу потерять его, чтобы оно помогало двигаться дальше.

Гурджиев: Вы должны остановить всё и делать внутренне (только) то, что следует делать в эту неделю, то, что может помочь вашему будущему.

Лекакс: Но это чувство приходит, когда я делаю что-то совершенно другое, когда общаюсь с людьми и не могу прекратить то, что делаю.

Гурджиев: Мы говорим не о повседневных вещах. Это нечто совсем другое. Вы должны играть роль. Например, вы должны пожимать руки правой рукой. Вам не нужно думать об этом.

Зубер: Я застал себя на этой неделе в ситуации, в которой должен бы чувствовать раскаяние, но на самом деле чувствовал лишь какую-то боль, несравнимую с реальным ощущением. Я хотел бы знать, есть ли специальные способы испытать раскаяние.

Гурджиев: Обдумайте все то, что сделали в жизни, все случаи, когда повели себя не так, как следует себя вести. Вы вспоминаете и в то же самое время испытываете раскаяние.

Соланж: Я заметил, что обычно страдал от угрызений сильнее, чем могу в работе. У меня были сильные чувства, сейчас же они стали умственными. Я сужу свои действия, но не чувствую того, что привык.

Гурджиев: Это простое дело. Прежде вы привыкли делать слона из мухи и муху из слона. Это путь, данный природой. Сейчас вы видите муху как муху и слона как слона.

Соланж: Я сомневаюсь, следует ли мне продолжать эту работу или заняться чем – то более соответствующим моим способностям. Я хотел бы иметь цель в жизни.

Гурджиев: Мой совет: займитесь чем-то совершенно новым, без всякой связи с тем, что делаете сегодня. Чем менее удовлетворенны вы работой, тем сильнее растет ваша способность сделать больше. Начните снова учиться для будущего. Самой подходящей вещью для вас была бы новая карьера. В жизни допустимы все виды компромиссов, но в работе их не может быть. Вы должны изменить всю вашу жизнь и всё начать заново.

                                                                                    перевод Эдуарда Ермакова