Беседы Георгия Гурджиева с учениками.
Париж 1941-1944
Беседа 12
Участница беседы:
Я не сумела вызывать эмоции во время концентрации. Я могу освободить голову, но не преуспела в ощущении сильной эмоции. У меня ощущение, словно я бегу и натыкаюсь на барьер и не могу двигаться дальше.
Гурджиев:
Вы провалились в самом начале из-за одной маленькой вещи. Никто не сумеет вызвать эмоции с помощью головы. Голова – это одно, а эмоция – совсем другое. Эмоция есть функция тела. При помощи головы человек может только заключать [делать выводы], но не чувствовать. Вот я сижу. Мне больно. Я не вовлечен в это, я холоден. Я наблюдаю за этим при помощи головы, а чувствую солнечным сплетением. Я чувствую, что не вовлечен в это, что холоден. Я заключаю это при помощи головы. Если я специально концентрируюсь на этом, я могу сделать заключение. Однако я стану вовлеченным, отождествленным, если думаю, что могу сделать нечто большее. Я заключаю, что я здесь и со мной здесь происходит то-то, а вот здесь еще что-то, а в целом я вот таков. С помощью головы вы никогда не заметите всего. Ваша голова способна заключить что-то, если вы на это обращаете внимание. Голова способна делать умозаключения только при помощи особого внимания. Голова подобна какому-то аппарату, она играет роль полицейского. Но «центр тяготения» вашего присутствия находится в солнечном сплетении, в этом центре чувства. Вот где происходят события. А голова похожа на пишущую машинку.
Вы поняли, что я сказал? Ваш вопрос доказывает, что вы не работали так, как я говорил. Вам необходимо найти способ работать именно так. Не головой. Ваша голова может лишь заключать, она никоим образом не способна работать. Вы должны работать вашими чувствами и ощущениями. Что до головы, она может видеть, работают они вместе или раздельно. Голова – не часть организма, она отделена от него. Тело может умереть и голова тоже. Но может умереть голова, а все остальное останется жить. Голова – ничто, функция, пишущая машинка, аппарат. Когда вы концентрируете внимание в голове, вы способны констатировать, что происходит в вас. однако голова – ничто, она – чужак в организме.
Она [Г. говорит о задавшей вопрос участнице] желала бы чувствовать головой. Никогда ей не удастся этого. Голова чужда организму. Голова может сыграть роль полицейского, но такого полицейского, который только следит, как мимо ходит народ, роль караульного.
Она наблюдает, как работают функции вашего присутствия. Вы поняли меня?
Участница:
Да.
Гурджиев:
Вы понимаете причины, по которым мы находимся в этой ситуации и что вы должны делать?
Участница:
Вы можете показать мне упражнение? Я пробовала многие, но ни одно из них мне не подходит, и я не знаю, которое выбрать.
Гурджиев:
Смотрите. Я принимаю необычную позу. Она трудна для моего тела, потому что я не привык к ней. Во мне работают мои функции и два моих центра – чувство и переживание. Я чувствую неловкость моей позы, и я переживаю эту неловкость. Потому что я непривычен к ней. При помощи головы я стараюсь увидеть, в чем дело. Я изучаю. Ах, вот что! Дело обстоит вот так. А вот тут происходит вот что. Таким образом вы это делаете. Простая вещь. Вы держите в себе три центра разделенными. Вы понимаете эту очень простую вещь. Вот неудобная поза. Я могу упасть. Я наблюдаю; я переживаю это; я ощущаю это. Ах, вот как оно устроено, думаю я. Я наблюдаю. В голове я накапливаю материал. Я сравниваю. Работаю головой, логикой. Я ищу причины: почему, как. С одной стороны, я чувствую, с другой стороны, переживаю. Таким образом, обратите внимание, все три центра работают. Вы разделяете три центра. Я советую вам делать так время от времени. Когда вы узнаете свои центры, мы применим другое упражнение. Я советовал вам использовать именно эту неудобную позу как пример. Вы можете выбрать другую – любое непривычное положение тела. Это вещь очень простая и очень хорошая.
Для вас [обращается к другому ученику] это тоже полезная вещь. До сих пор вы не разделяли три центра. Во многих других аспектах вы ушли далеко вперед, но относительно вот этой конкретной вещи вы отстаете. Каждый человек должен уметь различать в себе три качества ощущений. В каждом есть три центра, три руководителя. И эти трое могут дать четвертого, который есть «Я».
[Какой-то шум на кухне. Гурджиев говорит по-русски с мадам де Зальцманн.]
Я говорю мадам де Зальцманн, что она до сих пор не сделала выводы из того, что я ей говорил. Она не понимала меня до сих пор. Теперь она поняла, как много стоит мне мой Институт [Гармонического развития человека] и почему мне приходится платить каждый месяц три или четыре миллиона франков. Вот один аспект между других: как много вещей было там испорчено, сломано, потеряно.
[Мадам де Зальцманн приводит в пример садовые инструменты.]
Так вот там это было ради Института. Это ради Работы. Этого следовало ожидать. Здесь – не Институт. Здесь вам нужно помогать мне. Но каждый день кто-то ломает принадлежащие мне вещи. А оплачиваю все именно я, я один. Там был один случай – люди учились. Учащийся всегда всё ломает. Но здесь – другое дело. Каждый должен заботиться обо всем. Однако каждую неделю я недосчитываюсь десятка или дюжины вещей. Сколько там недель в году? А война идет уже долго. Вы можете себе это представить? Можете подсчитать, как много имущества я потерял? Но люди этого не понимают.
[Снова говорит по-русски с мадам де Зальцманн.]
Вы счастливчики. Вы счастливчики, потому что у вас короткая память. Я три часа буду помнить о том, что упало [на кухне]. Сколько оно мне стоило. На меня это подействовало, как землетрясение.
[Мадам де Зальцманн шутит с одним из участников беседы о турецкой бане.]
Участник:
Я хотел спросить относительно концентрации.
Когда я хочу собраться и фиксирую свое внимание на определенной точке, мой ум, как кажется, опустошается. Вместо того чтобы стать концентрированным, он становится пустым. Он спокоен, но пуст и позволяет войти в себя ассоциациям. С другой стороны, когда я увлечен внешним объектом, ум не кажется пустым, но он кажется мне намного более концентрированным. У меня нет ассоциаций [в эти моменты]. Ум не фиксирован, но кажется мне намного более концентрированным, чем я могу это сделать намеренно. То спокойствие мыслей, которого я достигаю, кажется мне противоположностью истинной концентрации.
[Мадам де Зальцманн переводит вопрос, а задавший в это же время объясняет его соседнему участнику.]
Гурджиев [к этому слушателю]:
То, что он говорит вам, очень заинтересовало и меня. Как вы можете пересказать этот вопрос?
Участник:
Когда он пытается сконцентрироваться, его мысли слипаются.
Гурджиев:
Нет. Не говорите так. Я хочу дать объяснение, которое будет лучше и для вас также, которое вам очень поможет. Я скажу это прямо сейчас. Постарайтесь понять. Для начала секрет этого - в «Я есть». Так вы начинаете. Сейчас я чувствую «Я». Но как я чувствую «Я»? Что такое это «Я»? Я чувствую вот это место [тыльную сторону кисти руки] и вот это [солнечное сплетение]. Попробуйте и вы сейчас. И в то же время я делаю умозаключение с помощью головы. Сделайте так же. Это поможет вам понять. Я чувствую и ощущаю эти две части тела, и в то же самое время при помощи головы я заключаю о том, что происходит. Делайте так же. Если вы сделаете так, вы поймете, чего вам прежде недоставало. Это очень просто. Впоследствии, когда вы ощутите это одной частью вашего внимания и вашей головой, вы сможете свободно странствовать внутри себя. Ассоциации – другое дело. Оставим их в одиночестве; это дешевка, это пустяшные вещи. Я выше моих ассоциаций.
Если кто-то заметил что-то новое, пусть выскажется. Если что-то идет не так, или вы обнаружили что-то полезное для себя.
[Первый участник делает знак отрицания.]
Гурджиев [ко второму участнику]
Кто-нибудь открыл Америку?
Второй участник:
Нет, пока нет.
Гурджиев:
Блондинка, а вы?
Участница:
Что истинная концентрация исходит только из ощущений.
Гурджиев [к первому]:
Вы поняли?
Участник:
Да, из ощущений, но я не понимаю, как чувствовать тело.
Гурджиев:
Все время вы чувствуете это [показывает тыл кисти руки и область солнечного сплетения] и наблюдаете за собой при помощи головы. Делаете три вещи в одно и то же время.
Участник:
Кажется, у меня усилилось чувство присутствия.
Гурджиев:
При помощи этого упражнения вы увеличите силу концентрации. Оно для этого предназначено. Теперь разъясните ему [указывает на второго участника], что он должен делать то же упражнение. Через него он сумеет развить ощущение. Сегодня он к этому неспособен. Но это упражнение ему поможет.
перевод Эдуарда Ермакова
